Форум » Вырица и творчество » Вырицкий дневник. Тетрадь 1. » Ответить
Вырицкий дневник. Тетрадь 1.
вахид: Читал про двух безработных, расстрелявших один другого. В заметке подчеркнуто - безработные. И пришло в голову: человек бывает несерьезным не из легкомыслия, как думают армия ханжествующих на эту тему, а из-за противного ежеминутно досаждающего, как боль в носоглотке, несчастья. Серьезное возникает там, где есть цель и интерес, верх и низ, смена суток настроения. Выпивка для алкоголика - это не веселье, а искусственный день.
вахид: Если человек без особой причины ведет себя как свинья, можно, не задумываясь, делать вывод, что он проявляет характер. Другие причины для этого весьма фантастичны.
вахид: Обыватель - это дурак, который никогда не совершает глупых поступков.
вахид: Женщины есть самые большие ценители мужского идиотизма.
вахид: Подростки в трудном возрасте потому так ощетиниваются на мир, что прежде всего усваивают обывательскую ерунду и думают, что разумение взрослых только из нее и состоит. Кстати многие взрослые думают точно так же до гробовой доски.
вахид: Для сочинения стихов одной мысли мало, но не потому, что к ней надо присоединить "чувство". При таком присоединении получаются стихи, похожие на гетерогенный линолеум. Дело в другом. В лучших стихах невозможно указать место, "где находится мысль", она как бы растворена во всех словах, неделима, и как живую душу нельзя найти в частях тела, так и мысль нельзя найти в отдельных словах. Кстати это и есть главная отличительная черта Розанова, а не те крестики-нолики, о которых писал Шкловский. Справшивается почему после Розанова никто не воспользовался расшифрованным рецептом и не создал ничего подобного?
вахид: Есть стихи, состоящие из аккуратно пригнанных кирпичиков мыслей (рифма как пазовое крепление). Валерий Брюсов Будь мрамором, будь медью ратной, Но воском, мягким воском будь! Тепло судьбы благоприятной Всем существом умей вдохнуть! Так! не сгорая и не тая, Преображай знакомый лик, Предельный призрак выдвигая, Как свой властительный двойник! Захвачен вихрем ярко-юным, Что в прах свергает алтари, Гори восторженным трибуном, Зов бури вольно повтори! Меж «юношей безумных», вкован В живую цепь, к звену звено, Славь, с неустанностью взволнован, Беспечность, песни и вино! В сонм тайный мудрецами принят, Как древле Пирр в совет царей, Все, что исчезло, все, что минет, Суди всех глубже, всех мудрей! А в поздний час, на ложе зыбком, В пыланье рук включен, как в сеть,— Улыбкой дарственной — улыбкам, Мечте — мечтой любви ответь! Являй смелей, являй победней Свою стообразную суть, Но где-то, в глубине последней, Будь мрамором в медью будь! Не стихотворение, а теорема, неотвратимо приходящая к логическому концу. Стихотворение по-своему хорошее. У Брюсова вообще получались стихи, если их удавалось выполнить из таких кирпичиков.
вахид: Такое впечатление, что Есенин абсолютно не управлял собственным вкусом. Когда хороший вкус посещал его вместе с вдохновением (счастливое совпадение), он писал прекрасные стихи. В противном случае он писал: Шаганэ ты моя Шаганэ, Потому что я севера что ли Но ему принадлежит гениальное стихотворение, по силе и смыслу равное космогонии: 1 В темной роще на зеленых елях Золотятся листья вялых ив. Выхожу я на высокий берег, Где покойно плещется залив. Две луны, рога свои качая, Замутили желтым дымом зыбь. Гладь озер с травой не различая, Тихо плачет на болоте выпь. В этом голосе обкошенного луга Слышу я знакомый сердцу зов. Ты зовешь меня, моя подруга, Погрустить у сонных берегов. Много лет я не был здесь и много Встреч веселых видел и разлук, Но всегда хранил в себе я строго Нежный сгиб твоих туманных рук. 2 Тихий отрок, чувствующий кротко, Голубей целующий в уста,- Тонкий стан с медлительной походкой Я любил в тебе, моя мечта. Я бродил по городам и селам, Я искал тебя, где ты живешь, И со смехом, резвым и веселым, Часто ты меня манила в рожь. За оградой монастырской кроясь, Я вошел однажды в белый храм: Синею водою солнце моясь, Свой орарь мне кинуло к ногам. Я стоял, как инок, в блеске алом, Вдруг сдавила горло тишина... Ты вошла под черным покрывалом И, поникнув, стала у окна. 3 С паперти под колокол гудящий Ты сходила в благовонье свеч. И не мог я, ласково дрожащий, Не коснуться рук твоих и плеч. Я хотел сказать тебе так много, Что томило душу с ранних пор, Но дымилась тихая дорога В незакатном полыме озер. Ты взглянула тихо на долины, Где в траве ползла кудряво мгла... И упали редкие седины С твоего увядшего чела... Чуть бледнели складки от одежды, И, казалось, в русле темных вод,- Уходя, жевал мои надежды Твой беззубый, шамкающий рот. 4 Но недолго душу холод мучил. Как крыло, прильнув к ее ногам, Новый короб чувства я навьючил И пошел по новым берегам. Безо шва стянулась в сердце рана, Страсть погасла, и любовь прошла. Но опять пришла ты из тумана И была красива и светла. Ты шепнула, заслонясь рукою: "Посмотри же, как я молода. Это жизнь тебя пугала мною, Я же вся как воздух и вода". В голосах обкошенного луга Слышу я знакомый сердцу зов. Ты зовешь меня, моя подруга, Погрустить у сонных берегов. <1916> Это подлинное христианское воскресение, таким оно наверное и бывает. Не повернется язык назвать это "любовной лирикой".
вахид: Крайне не люблю любовную лирику Блока - "прекрасных дам", "Незнакомок" и т.п. Все эти рифмованные комплименты. Не люблю "Кармен" за "нешуточные", цыганские, но какие-то элементарные абсолютно "не щемящие" страсти, несмотря на то, что На небе празелень месяца осколок ... и слезы счастья душат грудь В этих стихах есть уже что-то советское, они как будто написаны в хрестоматию. Целевая аудитория "Кармен" - люди, "получающие от стихов наслаждение". Не люблю "На поле Куликовом" за коробящий героизм Но очень люблю детские стихи Блока из цикла: Леса вдали виднее, Синее небеса, Заметней и чернее На пашне полоса, И детские звончее Над лугом голоса. Весна идёт сторонкой, Да где ж она сама? Чу, слышен голос звонкий, Не это ли весна? Нет, это звонко, тонко В ручье журчит волна … ... "На железной дороге" (...три ярких глаза набегающих...), "Петроградское небо мутилось дождем", "Скифов", а в особенности: Рожденные в года глухие Пути не помнят своего. Мы - дети страшных лет России - Забыть не в силах ничего. Испепеляющие годы! Безумья ль в вас, надежды ль весть? От дней войны, от дней свободы - Кровавый отсвет в лицах есть. Есть немота - то гул набата Заставил заградить уста. В сердцах, восторженных когда-то, Есть роковая пустота. И пусть над нашим смертным ложем Взовьется с криком воронье,- Те, кто достойней, Боже, Боже, Да узрят царствие твое! Как это верно, безыскусственно, хотя с формальной точки зрения - пафосно! И самое главное, гибель и ужас - настоящие. Еще в стихах Блока очень разное небо, разный свет и разный воздух. Воздух "Двенадцати" и "На железной дороге", как с разных планет.
вахид: Доказательство от неприличного. Скептики всегда делают вывод не из какого-либо факта, а из самого неприличного, "выставляющего в реальном свете". И почему-то вместо того, чтобы отметить лишь наличие компромата, делают вывод о полной несостоятельности, о "подлинной личине" и т.д. То, что факт "скрывался" "кажется неслыханным" и как бы уже недвусмысленно показывает, что "такая правда" окончательно изобличает и ее уже не снести. На самом деле скрывать нечто компрометирующее, как правило, - есть 100 более или менее крупных и мелких, но вполне "слыханных" причин. Легковерию скептиков, которую они сами считают особой только им присущей способностью, можно позавидовать. Собственно говоря, именно этот спазм мышления при виде чужой непристойности и делает скептиков скептиками. В остальное время в порядке экономии энергии они ни во что не вникают и, как следствие, ничего не понимают, но как чуткая рептилия ждут, когда в поле зрения появится новая непристойность.
вахид: В эпатажных действиях (какой-нибудь перформанс с участием людей) я всегда чувствовал что-то гнусное, но не понимал что. И наконец зашел на корпоративную кухню, взглянул на газету "Метро" и по фотографиям участников - понял. Понять помогло грубое и хамское выражение на лицах, как у всяких молодых людей, которые прежде всего, в середине, и напоследок боятся сделать что-нибудь "не то", и вся мишура, что они прилепили на голову - лишь элемент обыденности, которая вдруг на ровном месте возмомнила о себе нечто. Кратко все это можно назвать: поддельное юродство.
вахид: Каждое высказанное мнение перестает занимать нас и предоставляет место в нашей голове новому мнению.
вахид: Когда любитель семечек или кедровых орехов надолго остается без них, он по привычке начинает грызть ореховую скорлупу. Именно такое впечатление иногда производят философы из-за страсти к деталям и по недоразумению начинающие уже заниматься не деталями, а ничтожными мелочами, которые конечно содержат смысл, но не более, чем ореховая скорлупа калорий.
вахид: Полумотивированные действия. Мы часто вынуждены совершать действия, которые кажутся окружающими выполняемым нами по своей прихоти ненужным ритуалом. Чаще всего ситуация, требующая таких действий возникает, когда существует низкая, но очень опасная вероятность того, что если мы не выполним таких действий, произойдут нежелательные последствия. Люди вообще не склонны видеть чужие проблемы, тем более проблемы, которые лишь могут возникнуть, но пока не существуют, они кажутся им просто не существующими, а из вредности и взбесившегося педантизма придуманными нами проблемами. Ситуация полумотивированных действий постоянно возникает на работе, когда требуется уточнение информации в смежном отделе фирмы. Обычно уточняющий запрос вызывает реакцию "Зачем тебе это надо?" или "С чего ты взял, что так получится?". Конечно можно уйти, "не приставать с глупостями" и дать естественному ходу событий доказать свою правоту. Однако, когда это произойдет все или забудут о "глупом приставании" или скажут, что вы не так объяснили и не настояли, и виноватыми в конечном итоге окажетесь вы. Характерно, что когда в фирме вводится регламент служебных записок синдром нереальности чужих последствий очень быстро излечивается, потому что проблемы перестают быть чужими.
вахид: Рецепт маргинальной философии. Есть философия, которая одновременно требует достаточно изощренного понимания и некоторой инфантильности. Те, кто понимают ее - не ценят, а те, кто могли бы оценить - не понимают. Остается одна разновидность людей, подобных автору. Но таких людей не очень много.
вахид: Есть смысл записывать, чтобы не забыть, только малозначимые мысли. - У достаточно значимых возникнет сто поводов "вернуться в голову". В конце концов жизненное безобразие просто ткнет в них носом. Я полагаю, что на этом "механизме" основан эффект несгорания рукописей. Иногда забывание смысла бывает очень полезным, потому что он возвращается из памяти обогащенным и отредактированным опытом.
вахид: Чтобы быть принципиальным, прежде всего требуется некоторая беспринципность.
вахид: Не верящий в скромность лишь признается в отсутствии или недоразвитости многих мотивов поведения. Он же считает себя скептиком.
вахид: При отсутствии понимания легче всего сделать вид, что понимание не требуется. Не будет преувеличением то, что 9 их 10 скептиков стали таковыми именно по этой причине.
вахид: Попытка быть лучше, чем есть, предполагает лицемерие, как момент выздоравливающего встать на ноги - некоторую неуклюжесть. Если бы все лицемеры были "изворотливыми типами" у толпы, а в особенности у философской толпы, не возникло бы столько желания смеяться над "лицемерием".
вахид: Опыт. Если молодой талантливый человек напишет две страницы текста, в них будет очень много смысла, но очень мало осмысленного смысла. В этом и состоит феномен опыта. Мир вообще тотально осмыслен и молодой человек видит лишь буквы смысла, а не слова и предложения.
вахид: Находясь в состоянии боли, я понял, что длительная боль может не "ощущаться" как бытовой запах, но тем не менее изматывать. Не состоит ли вся наша жизнь из такой "неощущаемой" боли.
вахид: Есть афоризмы, как банальность с защелкой - кто догадался расщелкнуть, вознаграждается банальностью. А если у них две защелки, то авторы уже помнят, в каком месте книги они находятся.
вахид: Есть вкус, который чувствует меньше, но никогда не ошибается. Есть вкус, который понимает очень много, но постоянно ошибается, например, впадает в сентиментальность. И вопрос вкуса: который из них считать хорошим И, наконец, есть грубый, ограниченный логичный вкус, зато готовый дать полный отчет обо всех своих оценках.
вахид: Позиция: Мне лезут в голову такие мысли, которые могли осчастливить идиота. А идиот, возможно, страдает без них.
вахид: Есть книги, написанные с совершенно дурацкой интонацией и дурацкими словами, напоминающие вещи, замызганные и пропахшие дешевым табаком. Но прочитав две страницы, понимашь, их можно высказать - нет не с помощью этих слов - а лишь в атмосфере запахов, которые ими созданы. И извлеченные из нее они исчезают, как метерлинковские птицы сновидений. Но ошибется тот, кто сделает вывод об их иллюзорности - просто для понимания и высказывания таких мыслей нужна целая книга. Нет так ли обстоят дела с самым коротким афоризмом, если его разрезать пополам? И наконец, есть мысли которые способны жить лишь в просторном доме романа, они похожи на причудливую раковину, которая ищет и находит тот самый блик, лишь в стометровой океанской толще.
вахид: Вы верите в чудеса? Если скажут, что под вашей входной дверью сидит на карточках Барак Обама поверите? Не поверите. Ну, не важно. Главное вам могут это сказать. В газету обратилась москвичка, которая в детской районной больнице увидела маленьких пациентов из детского дома-интерната. - Ребята истощены – просто скелеты в коже, - говорят очевидцы. – А на больничной еде - жидкой похлебке и каше - начинают поправляться. Неужели их там морят голодом? Нам показали "маленького узника концлагеря". Мы не поверили ушам, когда нам сообщили, что он "поправился". И что? Заведующая детским домом сообщила редакции: - В прошлом году нас проверяли 100 раз - ничего, кроме положительных отзывов. Меню составляет опытный диетврач. Рацион приличный – мясо, овощи и фрукты, натуральные соки. Я не знаю, кто откуда, что взял. Нельзя же так огульно обвинять Как бы поточнее определить жанр монолога: каннибалистический детский лепет. Что больше всего удивляет в нашей, если можно так выразиться, коррупции, это не масштабы воровства, а затейливое слабоумие. Всем известно, человек грешен, например чревоугоден, но никому в голову не придет, что дядька-гурман оценит бедреную ножку своего ребенка. Не то, чтобы такого не бывает, а в голове есть, наверное, перегородки, и части речи, способные соединиться в подобную идею, не находят друг друга. Правда не во всех головах. Всем известно, что мы не умеем работать, но это половина правды, мы еще не умеем воровать. До такой степени, что возникает вопрос, а не начать ли тому учить в «школах государственного управления». Ведь начинают с азов. Если кому-то не под силу анализ бесконечно малых, не оставлять же его без элементарной алгебры. Собрать специалистов по коррекционной педагогике и срочно заняться этикой для чиновников с отклонениями в развитии, в которой посильно перечислить, что, воруя нельзя доводить детей до дистрофии, нельзя поставлять в действующую армию картонные бронежилеты, нельзя экономить на противопожарных мерах,…, нельзя…, нельзя..., нельзя... и т.д. А если педагоги не справятся с задачей, ведь перечислить надо все без исключения, что может прийти в головы, привлечь из-за границы Ганнибала Лектора. Пусть и лекции читает. Нельзя доводить детей до крайней степени истощения? Это импрессионизм из двух ярких и широченных мазков, рассчитанный на незамутненное восприятие. А то, что надо просто хорошо относиться к детям хотя бы в рамках служебных обязанностей – уже Шишкин. Не захлопают в ладоши и не скажут «Агу» при виде трех невзрачных бурых пятен.
вахид: Составление любого текста - это перевод, перевод с осмысленного на человеческий.
вахид: Заблуждаются те, кто думают, что заповеди нужны "хорошим людям". Заповеди нужно прежде всего "плохим людям". Если не так попробуйте объяснить "вольным стрелкам", что нельзя убивать животных. Шаг и вы не сможете им "объяснить", почему нельзя убивать людей.
вахид: Хорошие стрелки могут пользоваться поломанной винтовкой. Хватай с земли банальность и стреляй.
вахид: Люди, сильно боящиеся за свою репутацию, приписывают ссвоей глупости чуть ли не животворное действие. В действительности она не более делает нас смешными, чем наше "умные поступки и высказывания" спасают от этого.
полная версия страницы